XIII

Уже смерклось, когда князь Андрей и Пьер подъехали к главному подъезду лысогорского дома. В то время как они подъезжали, князь Андрей с улыбкой обратил внимание Пьера на суматоху, происшедшую у заднего крыльца. Согнутая старушка с котомкой на спине и невысокий мужчина в черном одеянии и с длинными волосами, увидав въезжавшую коляску, бросились бежать назад в ворота. Две женщины выбежали за ними, и все четверо, оглядываясь на коляску, испуганно вбежали на заднее крыльцо. — Это Ма́шины Божьи люди, — сказал князь Андрей. — Они приняли нас за отца. А это единственно, в чем она не повинуется ему: он велит гонять этих странников, а она принимает их. — Да что такое Божьи люди? — спросил Пьер. Князь Андрей не успел ответить ему. Слуги вышли навстречу, и он расспрашивал о том, где был старый князь и скоро ли ждут его. Старый князь был еще в городе, и его ждали каждую минуту. Князь Андрей провел Пьера на свою половину, всегда в полной исправности ожидавшую его в доме его отца, и сам пошел в детскую. — Пойдем к сестре, — сказал князь Андрей, возвратившись к Пьеру, — я еще не видел ее, она теперь прячется и сидит с своими Божьими людьми. Поделом ей, она сконфузится, а ты увидишь Божьих людей. C'est curieux, ma parole1. — Qu'est-ce que c'est que2 Божьи люди? — спросил Пьер. — А вот увидишь. Княжна Марья действительно сконфузилась и покраснела пятнами, когда вошли к ней. В ее уютной комнате с лампадками перед киотами на диване, за самоваром сидел рядом с ней молодой мальчик с длинным носом и длинными волосами в монашеской рясе. На кресле, подле, сидела сморщенная, худая старушка с кротким выражением детского лица. — André, pourquoi ne pas m'avoir prévenu?3 — сказала она с кротким упреком, становясь перед своими странниками, как наседка перед цыплятами. — Charmée de vous voir. Je suis très contente de vous voir4, — сказала она Пьеру, в то время как он целовал ее руку. Она знала его ребенком, и теперь дружба его с Андреем, его несчастие с женою и, главное, его доброе, простое лицо расположили ее к нему. Она смотрела на него своими прекрасными, лучистыми глазами и, казалось, говорила: «Я вас очень люблю, но, пожалуйста, не смейтесь над моими». Обменявшись первыми фразами приветствия, они сели. — А, и Иванушка тут, — сказал князь Андрей, указывая улыбкой на молодого странника. — André! — умоляюще сказала княжна Марья. — Il faut que vous sachiez que c'est une femme5, — сказал Андрей Пьеру. — André, au nom de Dieu!6 — повторила княжна Марья. Видно было, что насмешливое отношение князя Андрея к странникам и бесполезное заступничество за них княжны Марьи были привычные, установившиеся между ними отношения. — Mais, ma bonne amie, — сказал князь Андрей, — vous devriez au contraire m'être reconnaissante de ce que j'explique à Pierre votre intimité avec ce jeune homme7. — Vraiment?8 — сказал Пьер любопытно и серьезно (за что особенно благодарна ему была княжна Марья), вглядываясь через очки в лицо Иванушки, который, поняв, что речь шла о нем, хитрыми глазами оглядывал всех. Княжна Марья совершенно напрасно смутилась за своих. Они нисколько не робели. Старушка, опустив глаза, но искоса поглядывая на вошедших, опрокинув чашку вверх дном на блюдечко и положив подле обкусанный кусочек сахара, спокойно и неподвижно сидела на своем кресле, ожидая, чтобы ей предложили еще чаю. Иванушка, попивая из блюдечка, исподлобья лукавыми женскими глазами смотрел на молодых людей. — Где, в Киеве была? — спросил старуху князь Андрей. — Была, отец, — отвечала словоохотливо старуха, — на самое Рождество удостоилась у угодников сообщиться святых небесных тайн. А теперь из Колязина, отец, благодать великая открылась... — Что ж, Иванушка с тобой? — Я сам по себе иду, кормилец, — стараясь говорить басом, сказал Иванушка. — Только в Юхнове с Пелагеюшкой сошлись. Пелагеюшка перебила своего товарища; ей, видно, хотелось рассказать то, что она видела. — В Колязине, отец, великая благодать открылась. — Что ж, мощи новые? — спросил князь Андрей. — Полно, Андрей, — сказала княжна Марья. — Не рассказывай, Пелагеюшка. — И что ты, мать, отчего же не рассказывать? Я его люблю. Он добрый. Богом взысканный, он мне благодетель, десять рублей дал, я помню. Как была я в Киеве, и говорит мне Кирюша, юродивый — истинно Божий человек, зиму и лето босо́й ходит. Что ходишь, говорит, не по своему месту, в Колязин иди, там икона чудотворная, матушка Пресвятая Богородица открылась. Я с тех слов простилась с угодниками и пошла... Все молчали, одна странница говорила мерным голосом, втягивая в себя воздух. — Пришла, отец мой, мне народ и говорит: благодать великая открылась, у матушки Пресвятой Богородицы миро из щечки каплет... — Ну, хорошо, хорошо, после расскажешь, — краснея, сказала княжна Марья. — Позвольте у нее спросить, — сказал Пьер. — Ты сама видела? — спросил он. — Как же, отец, сама удостоилась. Сияние такое на лике-то, как свет небесный, и из щечки у матушки так и каплет, так и каплет... — Да ведь это обман, — наивно сказал Пьер, внимательно слушавший странницу. — Ах, отец, что́ говоришь! — с ужасом сказала Пелагеюшка, обращаясь за защитой к княжне Марье. — Это обманывают народ, — повторил он. — Господи Иисусе Христе, — крестясь, сказала странница. — Ох, не говори, отец. Так-то один анарал не верил, сказал: «Монахи обманывают». Да как сказал, так и ослеп. И приснилось ему, что приходит к нему матушка Печерская и говорит: «Уверуй мне, я тебя исцелю». Вот и стал проситься: повези да повези меня к ней. Это я тебе истинную правду говорю, сама видела. Привезли его, слепого, прямо к ней; подошел, упал, говорит: «Исцели! отдам тебе, говорит, все, чем царь жаловал». Сама видела, отец, звезда в ней так и вделана. Что ж, прозрел! Грех говорить так. Бог накажет, — поучительно обратилась она к Пьеру. — Как же звезда-то в образе очутилась? — спросил Пьер. — В генералы и матушку произвели? — сказал князь Андрей улыбаясь. Пелагеюшка вдруг побледнела и всплеснула руками. — Отец, отец, грех тебе, грех. У тебя сын! — заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску. — Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. — Она перекрестилась. — Господи, прости его. Матушка, что ж это? — обратилась она к княжие Марье. Она встала и, чуть не плача, стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и жалко того, кто это сказал, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома. — Ну что вам за охота? — сказала княжна Марья. — Зачем вы пришли ко мне?.. — Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, — сказал Пьер. — Princesse, ma parole, je n'ai pas voulu l'offenser9, я так только. Ты не думай, я пошутил, — говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния и князь Андрей так кротко и серьезно смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась.
1 Это интересно, право.
2 Что такое.
3 Андрюша, зачем ты не предупредил меня?
4 Очень рада вас видеть. Очень рада.
5 Ты знаешь, это женщина.
6 Андрюша, ради Бога!
7 Но, мой добрый друг, ты бы должна мне быть благодарна за то, что я объясняю Пьеру твою интимность с этим молодым человеком.
8 Право?
9 Княжна, я, право, не хотел ее обидеть.
94/361
© Это произведение перешло в общественное достояние. Произведение написано автором, умершим более семидесяти лет назад, и опубликовано прижизненно, либо посмертно, но с момента публикации также прошло более семидесяти лет. Оно может свободно использоваться любым лицом без чьего-либо согласия или разрешения и без выплаты авторского вознаграждения.
©1996—2024 Алексей Комаров. Подборка произведений, оформление, программирование.
Яндекс.Метрика